Тема: Литература XVIII века
Урок: Н.М. Карамзин – писатель и историк. Сентиментализм
1. Радищев и Карамзин: парадоксы русской литературы
В предыдущих уроках, говоря о Радищеве, мы заметили одну трагическую особенность: Радищев, человек и писатель, был сломлен при жизни и прославлен после смерти за то, к чему он был не причастен. Речь идет о революционности Радищева. Он был наказан за то, в чем не был виноват, и прославлен за то, чего он не совершал. С Николаем Михайловичем Карамзиным прямо противоположная история: при жизни он был прославлен как охранитель, основоположник самодержавия и всех тех установлений, которые считались главными государственными установлениями Российской империи, а после смерти был на долгое время забыт именно за то же самое – за свое охранительство. Проблема заключается в том, что Карамзин, точно также как и Радищев, был совершенно не виноват в том, за что его прославляли, а потом ругали и забыли, точно так же, как Радищев не был виноват в том, за что его осуждали, а потом прославляли. Вероятно, это такой парадокс русской истории и русской литературы: награждение непричастных и наказание невиновных.
Рис. 1. А.Н. Радищев и Н.М. Карамзин (Источник)
2. Карамзин – писатель XVIII века
Карамзин – автор, оставивший огромное количество текстов. Все, что написано Карамзиным, очень трудно читать, очень трудно осмыслить и запомнить. О нём невозможно рассказать за то время, которое отведено на урок, но его жизнь и творчество стоят того, чтобы быть изученными (в ссылках к уроку размещена биография Карамзина, а также полный перечень написанных им произведений для самостоятельного ознакомления). Карамзин может быть по-разному интересен современному читателю: кто-то найдет в нём что-то для себя, кто-то ничего для себя не найдёт. А так как человек XXI века относится критически ко всему тому, что он читает и слышит о прочитанном, необходимо говорить о Карамзине так, чтобы не пропало естественное любопытство посмотреть на сделанное им в конце XVIII – начале XIX века. «Хвалу и клевету приемли равнодушно» – это сказал Пушкин, и это впрямую относится и к Карамзину – человеку, который в значительной степени некоторое время заменял Пушкину отца.
Рис. 2. (Источник)
О загадке и тайне, благодаря которым литературные памятники привлекают к себе потомков
Говоря о том, что Карамзин остается для нас писателем, которого хочется читать, необходимо немного отвлечься и сказать о том, что же вообще привлекает нас в книгах давно ушедших эпох. Что заставляет нас обращаться к текстам, которым может быть более 400 лет? По-видимому, есть какая-то тайна, и в этом смысле книги (и, в первую очередь, Карамзина) реализуют мечту о машине времени, о возможности перенестись в прошлое. Карамзин прожил очень счастливую жизнь, за ним не велось наблюдение полиции (как, например, за другими писателями), поэтому в архивах не осталось никаких протоколов. При жизни Карамзина у него не проводили обыски, за ним не следили, и поэтому те рукописи, которые Карамзин сам не считал нужными хранить, никто после него не хранил. Карамзин, казалось бы, при всей своей счастливой жизни, должен быть писателем, о котором известно все. А получилось как раз наоборот. Он оказался писателем, о котором известно гораздо меньше, чем о протопопе Аввакуме, чьё «Житие» хранилось в тайной канцелярии как документ, подтверждающий совершённое преступление. Карамзин не оставил текстов, подобно тому как оставил их Радищев. Не сохранилось доносов, которые писались бы на Карамзина, не сохранилось никаких вспомогательных документов. Остались только тексты, свидетельствующие о том, что Карамзин чувствовал себя не столько писателем, сколько проповедником, человеком, на долю которого выпала особая роль: поставить Россию в мировой культуре в один ряд с самыми выдающимися и передовыми мировыми культурами Европы. Именно Карамзин в маленькой, без подписи заметке в Гамбургском журнале впервые упомянул о «Слове о полку Игореве» как о памятнике, который можно сопоставить с самыми выдающимися памятниками мировой культуры.
3. Эпиграмма Пушкина на Карамзина
Говоря о Карамзине, как правило, вспоминают четыре строчки из эпиграммы Пушкина о Карамзине:
«В его «Истории» изящность, простота
Доказывают нам, без всякого пристрастья,
Необходимость самовластья
И прелести кнута».
Что же несет в себе эта эпиграмма Пушкина: над чем он смеется, по поводу чего он негодует, или это что-то другое? Почему Пушкин говорит о Карамзине как об историке? Почему ни слова о стихах Карамзина? Почему ни слова о его журналистской деятельности? Ведь Карамзин издавал журналы, в том числе и тот журнал, в котором Пушкин напечатал свое первое стихотворение. Почему Пушкин ни слова не говорит в своей эпиграмме о прозе Карамзина, о его замечательных письмах русского путешественника? Почему история? Еще Пушкин говорит об изящности и простоте. Изящность и простота – это свойство той истории, которую написал Карамзин. Также Пушкин говорит об отсутствии всякого пристрастия, умении беспристрастно излагать факты, и, наконец, о самовластии и прелестях кнута. И вот еще один парадокс: противопоставление изящества и простоты прелестям кнута, которые при помощи изящества и простоты пропагандируются. Это то, что задевает Пушкина, и то, что, вероятно, послужило охлаждению отношений между Пушкиным и Карамзиным.
4. Периоды жизни Карамзина. Карамзин – историк
Жизнь Карамзина четко разделяется на несколько периодов. Первый период Карамзин начинает как поэт, потом как прозаик, далее он становится журналистом и начинает издавать журналы. Позже он путешествует за границу и по возвращении из путешествия издает свои повести и печатает в своих журналах. Наконец в какой-то момент середины 90-х годов XVIII века Карамзин говорит о себе «остригаюсь в историографы». Так, как остригаются в монахи, отказываясь от мирской жизни и суеты, Карамзин отказывается от мирской жизни и суеты, посвящая себя делу создания «Истории государства Российского» – огромного труда, который состоит из 12 томов, писавшихся с середины 90-х годов и до конца жизни Карамзина (до 1826 года). И все, что он делал в жизни, было сначала подготовкой, а потом исполнением этого главного дела его жизни – создания «Истории государства Российского».
Рис. 3. Карамзин. История государства Российского (Источник)
Как же представляет себе Карамзин роль писателя-историографа именно в такой последовательности: писатель и историограф. Писатель, который посвящает свою жизнь описанию истории своей страны, истории своего народа, истории тех народов, которые связаны своими судьбами с его народом. Вот что занимает Карамзина. Он видел свою миссию в том, чтобы быть писателем-историографом, историком, который не только передает, но и в значительной степени сам создает историю, потому что источников для научных исследований (в строгом смысле слова) у Карамзина было крайне мало и они были ограниченными. Ему приходилось сочинять и дополнять в своем воображении то, чего не хватало для серьезной обширной работы, которую он задумал.
5. История государства Российского» – история страны и история души
Карамзин начинает свою историю с очень характерного пассажа. В 1815 году, в предисловии к одному из очередных томов, которое стало общим предисловием ко всему изданию, он пишет: «История в некотором смысле есть священная книга народов: главная, необходимая; зерцало их бытия и деятельности; скрижаль откровений и правил; завет предков к потомству; дополнение, изъяснение настоящего и пример будущего». Перед каждым из писателей, которые строят свою судьбу, всегда есть некий образец, тот эталон, подражая которому, живет, действует и пишет автор, и вот этот эталон здесь очевиден. Не отец истории Геродот, а библейский царь Моисей, даровавший скрижали – вот тот герой, которому подражает Карамзин. Это гипотеза, это предположение, но вот как заканчивается это самое предисловие к двенадцатитомной истории: «…да цветет Россия…по крайней мере долго, долго, если на земле нет ничего бессмертного, кроме души человеческой!». «Да цветет Россия» – это формула, которую произносит в особом ритуальном торжественном случае автор. Эту роль берет на себя Карамзин, и эта роль благословения на самом деле является самым точным определением той исторической и историко-литературной роли, которую принял на себя Карамзин.
Рис. 4. Моисей, разбивающий скрижали (Источник)
Карамзин говорит о душе, а самые значимые, самые важные слова всякий автор произносит или пишет в начале своего текста или в конце. Это те фрагменты, которые всегда информационно насыщенны, которые всегда привлекают внимание и всегда запоминаются. Так вот в конце литературного произведения, главного произведения, которому Карамзин посвятил всю жизнь, слова о человеческой душе. Взгляд на мир и взгляд в глубину души рождают удивительное свойство. «История государства Российского» есть на самом деле авторская история. История страны и история души: души народа и души автора, который постарался вложить свою душу в главное дело своей жизни.
6. Разгадка эпиграммы
Загадка, с которой мы начали, которую задал Пушкин своей эпиграммой, оказывается, может быть разгадана. Естественно, это не окончательное, не бесповоротное решение, ведь загадка Пушкина не из тех, которые можно свести к формуле 2х2=4. Загадка в эпиграмме Пушкина – это на самом деле повод для размышления о том, что сделал Карамзин и о том, что он оставил потомкам для продолжения их работ. Карамзин написал свое предисловие к «Истории государства Российского» в 1815 году. В тот самый момент Карамзин жил в Царском Селе, рядом располагался лицей, и шестнадцатилетний Пушкин прибегал к Карамзину всякий раз, когда ему удавалось покинуть Царскосельский лицей. Карамзин (который был главным редактором журнала) как раз в это время публикует первое стихотворение Пушкина. И публикует его за подписью НКШП. Без его совета Пушкин не мог поставить эту подпись. Эта подпись представляет собой согласные буквы фамилии Пушкин, поставленные в обратном порядке. Это одновременно и псевдоним, и криптоним, и палиноним, то есть скрытая обратная запись. Зачем это нужно было Пушкину? Зачем это нужно было Карамзину? И почему пушкинская эпиграмма в связи с этим оказывается нам нужна?
А все дело в том, что и издатели, и авторы журнала «Вестник Европы» составляли одну очень тесную и очень дружную компанию. Это были люди, хорошо друг другу известные, знакомые. И, якобы скрывая свое имя от читателя, Пушкин на самом деле его подсказывал знакомым. Это было своего рода загадкой (в общем-то, детской игрой), которая гласила: вместо фамилии я помещаю согласные буквы своей фамилии, а потом переворачиваю их в обратном порядке.
И в результате оказывается, что и Карамзин, и Пушкин, и читатели, и все, кто был причастен к этому литературному делу во времена Пушкина, составляли очень тесный круг. Они все играли в одни и те же игры. И Пушкин в своей эпиграмме, где он изящество и простоту противопоставляет прелестям кнута, продолжает эту самую игру. Что касается эпиграммы Пушкина, то она не публиковалась и не была предназначена для печати. Это была эпиграмма, которую распространяли устно люди близкого круга, и это было то, что мы сейчас называем дружеской подначкой. Это была попытка втянуть старшего товарища, годившегося в отцы и заменявшего отца, в литературную игру. Так вот: всё то, что происходило в узком кругу тех людей, которые составляли литературу на рубеже XVIII-XIX веков, было игрой, но эта игра привела к тому, что стало великой русской литературой XIX века.
Список рекомендованной литературы
1. Коровина В.Я., Журавлёв В.П., Коровин В.И. Литература. 9 класс. М.: Просвещение, 2008.
2. Ладыгин М.Б., Есин А.Б., Нефёдова Н.А. Литература. 9 класс. М.: Дрофа, 2011.
3. Чертов В.Ф., Трубина Л.А., Антипова А.М. Литература. 9 класс. М.: Просвещение, 2012.
Рекомендованные ссылки на ресурсы интернет
1. Википедия (Источник).
2. Lib.ru (Источник).
3. Magister.msk.ru (Источник).
4. Википедия (Источник).
Рекомендованное домашнее задание
1. Ознакомьтесь с биографией Карамзина (ссылка 1) и его произведениями (ссылка 2).
2. Охарактеризуйте основные периоды жизни Карамзина.
3. Что такое палиноним и криптоним? Приведите примеры псевдонимов- палинонимов и псевдонимов-криптонимов.
4. Прочтите предисловие к «Истории государства Российского» (ссылка 3).
